– У нас будут парни! – восторженно вторила ее верная спутница Светка – наоборот, худенькая и невзрачная, с крысиным хвостиком волос непонятного серого цвета.

– Партнеры, – снисходительно поправила ее Таня, известная язва.

Я даже слегка побаивалась ее из-за острого язычка и старалась держаться подальше, ограничиваясь «приветом» при встрече и «пока» при расставании.

– Ну да, я это и имела в виду, – кивнула Светка.

– А это вовсе не одно и то же, – насмешливо проговорила Таня. – Можно иметь партнера, но не иметь парня, и наоборот.

– Ой, правда, – вступила в разговор еще одна девчонка, имени которой я не знала. – У меня подруга бальными танцами занимается, так она рассказывала, что они с партнером друг друга просто ненавидят. А встречается она совсем с другим парнем.

– И он ее к партнеру не ревнует? – поинтересовалась Светка.

– Еще как ревнует, – сделала страшные глаза девчонка. – Уже несколько раз чуть не расстались из-за этого! Парень требует, чтобы она бросала на фиг эти танцы.

– А она что?

– А она не хочет – говорит, пусть уважает мое хобби!

– Ну и молодец!

– Молодец-то молодец, – усмехнулась Таня. – Только пусть не удивляется, когда останется без парня, зато с ненавистным партнером. Так что, девчонки, думайте, кто вам нужнее – парень или партнер, – назидательно проговорила она, словно умудренная жизнью матрона.

– А разве мы их сами будем выбирать? – поразилась Светка.

– Ага, – подхватила вообще-то немногословная Даша. – Поставят их напротив нас в шеренгу и скажут: девочки, выбирайте!

Все засмеялись, а она продолжала:

– Наверняка Ясея будет ставить в пары. А уж ненавидеть партнера или влюбляться в него – личное дело каждой, – закончила она и выразительно посмотрела в Танину сторону.

Та фыркнула и принялась сосредоточенно запихивать вещи в рюкзак, словно все это не имело к ней никакого отношения.

Девчонки разом загалдели, напропалую обсуждая неожиданно свалившихся на нашу голову парней.

– Мне понравился светленький!

– А мне, наоборот, темненький!

– А мне в красной футболке!

Я слушала их и чувствовала себя чужой в этом дружном коллективе. Подругой я здесь пока обзавестись не успела, высказывать свое мнение стеснялась и вообще предпочитала помалкивать. Ленке, что ли, предложить со мной на танцы походить? Не очень-то удобно, особенно после того, как я ее на хор затащила.

Да и сказать мне было особенно нечего – парней я, в отличие от девчонок из группы, толком рассмотреть не успела, поэтому не смогла поучаствовать в обсуждении, кто мне понравился или не понравился. Интересно, по какому принципу Ясея будет выдавать партнеров – по росту? Уровню подготовки? Общей красоте – чтобы можно было поставить в первый ряд?

В общем, окончательно я запуталась. Что-то многовато стало вокруг меня парней! И все крутые – кто танцами занимается, кто песнями, кто коньками… Если я в таком малиннике останусь одна, это будет в высшей степени феерично. И… нисколько не удивительно – вечно я умудряюсь все прошляпить и остаться ни с чем, даже когда добро плывет мне прямо в руки.

Впрочем, я толком не могла разобраться в себе и понять, зачем мне парень – чтобы быть не хуже других? Тогда это глупо. Потому что мне кто-то понравился? На этот вопрос я пока стеснялась ответить даже самой себе.

Глава 8

Клятва на катке

Моя бурная деятельность распределялась неравномерно – и на хор, и на танцы я ходила в рабочие дни, после уроков или вечером. Поэтому получалось, что по будням у меня удвоенная или даже утроенная нагрузка, а если считать уроки, то вообще учетверенная! Зато по выходным я была предоставлена сама себе и не знала, куда себя деть.

Больше всего я, конечно, любила пятницу – ведь так приятно осознавать, что завтра не надо идти в школу, а впереди восхитительно свободный вечер. Суббота тоже была неплоха, но она периодически омрачалась мамиными предложениями помыть пол или еще как-нибудь прибраться в доме. А вот в воскресенье уже становилось грустно от мыслей, что завтра опять начнется вся эта канитель, к тому же пора готовить легкомысленно отложенные с пятницы уроки.

В этот раз мама не стала делать мне предложение прибраться, от которого нельзя отказаться. Она озабоченно посмотрела на меня и заметила:

– Что-то ты бледная. Совсем на улице бывать перестала. Может, на каток сходишь? А то ты всего два раза покаталась и забросила. Не понравилось? – допытывалась она. – Или не получается?

– Все у меня получается, – с досадой буркнула я.

Обсуждать эту тему мне категорически не улыбалось. Я действительно не появлялась на катке после нашего неожиданного чаепития и не знала, как это объяснить самой себе, не то что маме. Я утешала себя тем, что просто не хочу, нет времени, я слишком занята…

– Скучно одной? – предположила мама.

– Да, – обрадовалась я подсказке.

– Позови Лену.

– Лену? – озадачилась я, словно только сейчас вспомнила о ее существовании. – А я не знаю, есть ли у нее коньки и умеет ли она кататься…

– Предложи, вот и узнаешь, – посоветовала мама.

Ее слова выглядели вполне разумно, но следовать этому руководству к действию я не спешила. Я представила, как Денис подкатит ко мне при подружке и заведет непринужденный разговор, и поняла, что это доставит мне гораздо больший дискомфорт, нежели гордое одинокое катание. Вернее, отсутствие такового – из целых двух раз на катке один я практически полностью провела в буфете, что отнюдь не способствовало развитию конькобежных способностей, если они, конечно, вообще у меня имелись.

По опыту я знала, что мама в покое не оставит, поэтому лениво заметила:

– Ладно, сейчас я напишу ей по аське.

– А просто позвонить нельзя? – посетовала она. – Вечно вы пишете-пишете, вместо того, чтобы встретиться и нормально поговорить.

– Мы и по аське вполне нормально разговариваем, – вяло отбивалась я. – А встречаемся каждый день в школе, куда уж чаще?

– Все равно в наше время было по-другому! – ностальгически заметила она. – Вот вы в выходные сидите каждый за своим компом и называете это общением. А мы встречались и ходили гулять, в кино, в гости…

– Ладно-ладно, сейчас соберусь и пойду гулять, – проворчала я. – В кино, в гости и на каток. И вообще – радоваться надо, что у тебя ребенок такой послушный и беспроблемный, нигде не шляется, спокойно сидит дома…

– Иди уже, послушный ребенок! – рассмеялась мама. – А то сейчас поведу на детскую площадку, как маленькую!

– Сдаюсь! – подняла руки я и повернулась к компу.

Ленка была в сети, и я бодро отстучала пробное послание:

«Привет, чем занимаешься?»

«Привет, уроками», – незамедлительно отозвалась она.

«Ты на коньках умеешь кататься?» – спросила я с места в карьер, не став развивать тему уроков.

«Умела когда-то, давно не пробовала».

«Пошли на каток?» – предложила я.

Ленка помолчала, а потом ответила:

«У меня новых коньков нет, а старые малы».

«Там прокат есть», – предложила я, не надеясь на успех, но подружка вдруг вдохновилась этой идеей:

«Тогда давай! Сто лет на коньках не стояла!»

«Заходи за мной», – подытожила я.

– Лена, наконец-то! – бурно приветствовала ее моя мама, когда подружка робко нарисовалась на нашем пороге. – Сто лет тебя не видела и не слышала!

– А ты заведи аську и скайп, – вмешалась я.

– Не умничай, – нарочито строго попеняла мне мама и вновь обратилась к Ленке: – Заходи почаще, всегда тебе рады!

Ленка кивнула, явно смущенная таким бурным приемом.

– После катка приходите чай пить, – продолжала мама.

– Мы лучше там в буфет зайдем, – вмешалась я, кладя в карман кошелек. И, пресекая возражения, пояснила: – Ты же сама говоришь, что мы все время дома сидим. Вот и выйдем в свет.

– Ну ладно, – разрешила она с сомнением в голосе. – Только глинтвейн с мальчиками не пейте!